Н.Г. БАСОВ

Николай Геннадиевич Басов (1922-2001) в 1941 окончил школу в г.Воронеже, вскоре был призван армию и служил в ней до конца Великой Отечественной войны.

В 1950 по окончании Московского механического института (сейчас Московский инженерно-физический институт) был оставлен в аспирантуре у академика М.А. Леонтовича в группе А.М. Прохорова на новом научном направлении - радиоспектроскопии. Кандидатская диссертация защищена в 1953, докторская - в 1956.

В 1952-1956гг. Н.Г. Басов и А.М. Прохоров провели анализ эффектов усиления и генерации электромагнитного излучения квантовыми системами, создали принципиально новые квантовые генераторы и усилителт радиочастотного диапазона - мазеры (1955-1956гг.). Эти работы, а также исследования, выполненные в США Ч. Таунсом, открыли новую область физики - квантовую электронику. В 1959 Н.Г. Басову и А.М. Прохорову присуждена Ленинская премия, а в 1964 Н.Г. Басов, А.М. Прохоров и Ч. Таунс стали лауреатами Нобелевской премии.

Принципы квантовой радиофизики Н.Г. Басов перенес на оптический диапазон. В 60-80-х годах этот подход находит воплощение в полупроводниковых лазерах, лазерах на кристаллах (рубин), газовых и эксимерных лазерах, химических и взрывных лазерах и т.д.

Н.Г. Басовым и его сотрудниками были предложены и в 60-90-х годах развиты различные применения лазеров.

В 1962 Н.Г. Басов избран членом-корреспондентом АН СССР, в 1966 - действительным членом. В 1973-1988 - директор ФИАНа. Он член 22 зарубежных академий и научных обществ. Дважды Герой Социалистического Труда, пятикратно награжден орденом Ленина.

СЛОВО О НИКОЛАЕ ГЕННАДИЕВИЧЕ БАСОВЕ
О.Н. Крохин

Получив предложение от редакционной коллегии издания "Наука и человечество" написать статью о Н.Г. Басове я, естественно, задумался над тем, что же все-таки написать об этом выдающемся физике XX столетия.

Конечно, наиболее простое решение - попытаться рассказать о главных работах Николая Геннадиевича, но на этом пути всегда возникает опасность что-нибудь пропустить и неясно, где разумно провести грань между главным и второстепенным. Может быть, поэтому в краткой статье описание отдельных впечатлений, пусть даже и не очень значительных, лучше отражает стиль и характер деятельности Николая Геннадиевича в профессиональной сфере.

Главное, что знают все коллеги и сотрудники Николая Геннадиевича, - это то, что квантовая радиофизика, или, может быть, более точно - лазерная физика является предметом постоянного увлечения Н.Г. Басова. Еще примерно 35 лет тому назад, когда только появились лазеры, Николай Геннадиевич предсказал чуть ли не новую научно-техническую революцию, связанную с этим открытием. Многим тогда казалось это слишком большим преувеличением. ОДнако именно сейчас происходит интенсивное проникновение лазеров в современную технологию - от использования их в эндоскопических и глазных операциях до трансконтинентальных линий связи; от сверхточных измерений до компакт-дисков и лазерных принтеров. Очевидно, такой большой срок - 30-35 лет, которых потребовался для начала бурного практического освоения этого фундаментального открытия, может быть объяснен неординарностью открытия, давшего в руки человечества прибор с необычными и разнообразными свойствами, прибор, для реализации свойств которого потребовалось создать новую технологическую базу и пересмотреть сложившиеся технические концепции. Следует удивиться огромной интуиции Николая Геннадиевича - и это не просто красивые слова, поскольку я сам лично помню, какое скептическое отношение вызывал прогноз Басова у многих. Кстати, здесь я не могу не вспомнить, что Николая Геннадиевича неизменно поддерживал директор ФИАНа - Дмитрий Владимирович Скобельцын и что одним из тех, кто с постоянным интересом относился к выступлениям Николая Геннадиевича на эту тему был Петр Леонидович Капица.

Второе, что мне представляется очень характерным для научного творчества Николая Геннадиевича как физика, - это повышенный интерес к тому, что можно создать, т.е. получить эффект, а не быть просто наблюдателем. Поэтому я рискну заявить (понимая, что это может оспариваться), что на всем протяжении своей профессиональной деятельности Николай Геннадиевич никогда не занимался наблюдательной физикой.

Наконец, мне хотелось бы отметить еще одну черту Николая Геннадиевича - особенную логику мышления, которая идет не по более простому, как кажется мне пути - от основ физики, ижложенных в учебниках, к более сложным комплексным построениям. Иногда кажется, что Николай Геннадиевич идет по противоположному пути - от конца. Известна история, которую я слышал от моих коллег, работавших с Николаем Геннадиевичем в середине 50-х годов. Эта история связана с вопросом о ширине линии мазера. Николай Геннадиевич считал, что ширина линии при индуцированном усилении за счет регенерации в резонаторе может быть уже, чем естественная ширина линии перехода. Говорят, что Л.Д. Ландау, к которому Николай Геннадьевич ходил консультироваться, первоначально такую возможность отвергал. Это, казалось бы, напрямую вытекает из соотношения неопределенности. Однако впоследствии это явление нашло закономерное объяснение с привлечением принципа неразличимости молекул, влетающих в резонатор и покидающих его в определенном квантовом состоянии.

По-видимому, Николаю Геннадиевичу свойственно по-своему строить модель явления, причем его видение зачастую бывает иным, чем у его коллег, и, вероятно, более сложным. С этим, можно полагать, связано то, что при обсуждении того или иного вопроса нам, его ученикам, иногда нелегко сразу понять Николая Геннадиевича, поскольку, по-видимому, он считает, что слушатели уже мысленно прошли ту часть пути, которую он прошел сам.

Я уверен, что именно это качество профессионального характера Николая Геннадиевича является главной причиной появления необычайно ярких идей, которые наполняют его творческую биографию. Считают, что если из 10 идей или предложений реализуется хотя бы одна - это уже большой успех. У Н.Г. Басова коэффициент реализуемости гораздо выше.